Встала Оля злой и не выспавшейся. Болела голова, глаза, нос подозрительно хлюпал. Позвонив Пашковскому, она даже не обрадовалась, когда он взволнованным голосом доложил, что вчера вечером прибыла телеграмма из Москвы. Люшкову предписывалось сдать дела заместителю, а самому явиться в главное управления для получения новой должности. Прочитав телеграмму, он, по словам порученца, сильно побледнел и хриплым голосом приказал приготовить ему билеты в Москву на послезавтра. Также он дал указание Пашковскому сегодня с утра перезвонить на заставу 53 погранотряда и сообщить, что он к ним приедет не позже четырнадцати часов. Это особенно удивило Пашковского, так как не прошло и трех недель с тех пор, как 53 погранотряд они с шефом и еще несколькими сотрудниками проверили вдоль и поперек. На вопрос Пашковского, готовиться ли ему тоже к поездке на заставу, Люшков ответил отрицательно, дав ему и заместителю поручение подготовить список вопросов по текущим делам на которые он должен дать пояснения до отъезда в Москву. До 53 погранотряда было не меньше двух часов езды на автомобиле, а то и три. Сильных снегопадов в последнее время не было, так что дорога к заставе должна была быть сносной.
Комиссия сегодня проверяла штаб одной из дивизий расположенный в двадцати километрах от Владивостока. Штабы не любят далеко располагаться от цивилизации. Оставив Пашковскому телефон штаба дивизии, Оля попросила сразу же перезвонить, когда станет точно известно время отъезда Люшкова на заставу. В восемь утра автобус должен был забрать всех проверяющих из гостиницы и отвезти на место. Направившись к номеру Ватутина она встретила его и Степанова на лестнице.
– Товарищ полковник, я вчера звонила в Москву, мне поручили взять с собой Степанова и к обеду быть в 53 погранотряде, провести там плановую проверку боеготовности. Езды туда три часа. Поможете нам в штабе дивизии найти транспорт, чтоб туда добраться?
– Если поездка на грузовике вас не испугает, то найдем легко. Сани с лошадьми тоже найдем, медленней, но надежней. А что за срочность такая?
– Сама удивляюсь.
– Ну-ну…
Она успела еще два часа позаниматься со связистами, когда в одиннадцать часов прибежал порученец комдива и сообщил, что звонил Пашковский, просил ей передать – выезд через час.
За транспорт было договорено с утра, забрав у Ватутина порученца, они сели в грузовик. Степанову пришлось забраться в кузов. К сожалению, штаб дивизии лежал в другой стороне от 53-го погранотряда, и им пришлось возвращаться обратно в город. С учетом скорости легкового автомобиля, на котором поедет Люшков, они отставали, но Ольга не волновалась. "Сразу он за линию не рванет. Должен на заставе покрутиться, потом придумает предлог и в небольшом сопровождении тронется в путь. Скорее всего, на лыжах. Дальше возможны варианты. Если убедит сопровождение одного его отпустить секретное дело делать, то просто рванет без крови, если не убедит – будет стрелять. Бежать на лыжах они не будут, пойдут шагом, догнать особых проблем не будет. Если повезет, то просто в расположении погранотряда, тепленьким возьмем".
Но не все сталось, как гадалось. Встретил их на заставе младший лейтенант НКВД Любашкин, назвавшийся заместителем начальника 53-го погранотряда. Узнав, что Люшков с начальником отряда больше чем полчаса назад ушли по делам, пообещав через три часа вернуться, она поведала заместителю цель их приезда на заставу.
– Товарищ младший лейтенант, по только что полученным оперативным данным, японскими милитаристами готовится захват начальника Дальневосточного отделения НКВД товарища Люшкова. Нам поставлена задача, не допустить этого. Запомните – как бы не складывалась обстановка, товарищ Люшков не должен попасть живым в руки врага. Подымайте заставу в ружье. Нам с лейтенантом нужны лыжи и две пристрелянных снайперских винтовки. Пять лучших лыжников сопровождения. Мы пойдем вперед, остальные за нами. Возьмите несколько санок, возможны убитые и раненные. Ветра и снега нет, лыжня должна быть хорошо видна, искать след не придется. У вас пять минут, выполняйте.
– Как ты стреляешь, лейтенант? – Поинтересовалась Оля у напарника, не произнесшего за все это время ни одного слова.
– Хорошо, – обстоятельно и развернуто ответил на поставленный вопрос лейтенант Степанов.
– Почему-то я в этом не сомневалась, – буркнула себе под нос Оля, защелкивая крепления лыж.
Подошедшая к ним пятерка включала в себя и младшего лейтенанта. У него за спиной висела снайперка, и в руках он нес еще две снайперские винтовки. Все они были старого образца с трехкратной оптикой и кронштейном над стволом. Заряжались по одному патрону. Дульный тормоз с компенсатором ее конструкции после доделки Симоновым получивший гордое название "Компенсатор Стрельцовой – Симонова" отсутствовал, хотя уже пошел в серийное производство. Все новые снайперки поставлялись в войска с привинченными компенсаторами. Но выбирать было не из чего.
– Винтовки пристреляны, товарищи. К сожалению, наши снайпера, кроме меня, с лыжами не очень дружат.
– Ничего, нас троих будет достаточно. А патроны, смотрю, вы нам обычные даете?
– Снайперских нет. Отборные только у меня есть, я их сам, руками, откатываю из общей кучи. И то, чуть больше десятка осталось.
– Дай хоть по пару штук. Кто знает, с какого расстояния стрелять придется. Ну что, побежали.
Минут через тридцать быстрого бега, взобравшись на очередную невысокую сопку, они увидели внизу одинокую фигуру в офицерском полушубке.
– Лейтенант наш, – коротко, на выдохе сказал бежавший сзади Оли боец. Она молча кивнула головой.