Я меч, я пламя! - Страница 66

После всех исполнившихся событий и находок, содержащихся в ее письмах, уже трудно было отмахнуться от самых фантастических предсказаний. Еще одно обстоятельство давило своей холодной тяжестью не давая возможности отвергнуть прочитанное. Было совершенно очевидно, что Ольга знала это с самого начала, все ее действия приобрели окончательный смысл только после этих нескольких фраз нарисовавших полный разгром РККА в первые три месяца войны. И то, что она коснулась этого только теперь, долгих семь месяцев готовя почву для того, чтоб к написанному отнеслись серьезно, в этом чувствовался тот холодный неумолимый расчет, который напрочь отметал любую попытку списать описание будущих военных действий на гипертрофированное восприятие или психическую неуравновешенность.

Вождь не собирался ждать еще семь месяцев, чтоб узнать окончательные детали. Они были нужны уже. Были нужны мелочи, которые сделали бы картину объемней и заставили поверить, да, такой фантастический вариант возможен, и нужно начинать действовать. Действовать, чтоб похоронить этот сценарий как можно глубже, изменить будущее, пережить эти события совсем по-другому и забыть о написанном как о кошмарном сне.

– Садитесь, товарищ Артузов, читайте.

Прочитав письмо, Артузов долго рассматривал эскизы танка и приведенные ТТХ.

– Что вы можете нам сказать по поводу этого письма, товарищ Артузов?

– Я думаю, что основную причину, почему она скрывается, Ольга нам раскрыла. Ее беспокоит ее дальнейшая судьба, при этом она хочет, чтоб в ней ничего существенно не менялось.

– Вы уверенны, что она одна? Почему она всегда пишет "мы" в своих письмах?

– Элементы маскировки, да и текст выглядит солидней, привлекает внимание.

– Все это неважно, товарищ Артузов, то, что она сообщила в этом послании слишком важно, чтоб дальше играться в эти игры. Договоритесь с ней о встречи, ее безопасность и возможность дальше заниматься своей работой я гарантирую.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

– Не затягивайте с этим, мы должны разобраться в причинах такой катастрофы, и каким образом Гитлер смог за столь короткое время создать пятимиллионную армию. Это совершенно невероятно!

– Может мы слишком серьезно к этому относимся? И ясновидящие могут ошибаться, товарищ Сталин. Слишком все это звучит невероятно. Я полагаю, она слегка преувеличивает, чтоб привлечь внимание к этому вопросу.

– Вот это все мы должны немедленно выяснить, товарищ Артузов. Про Мессершмитт вы прочитали, надеюсь вам не нужно объяснять, чего мы ждем от ИНО в связи с этим?

– Никак нет, товарищ Сталин.

– Работайте, товарищ Артузов, жду от вас сообщений в ближайшие дни.

***

Отработав три дня в две смены, Ольга ехала пригородным поездом в столицу. Через два дня она должна была выступать среди первых восьми пар. Нужно было пошить белый комбинезон, чехол для оружия, чтоб в глаза не бросалось пока на позицию ползешь, сходить в ОСОАВИАХИМ на стрельбище, вспомнить, как винтовку в руках держат. Последний раз Оля стреляла еще до праздников. Первый снег уже припудрил осенний пейзаж, все вокруг засверкало девственной белизной. Три прошедших дня были наполнены разными событиями как приятными так и не очень. Так получилось, что опытное производство новых ламп, которое она тоже курировала на неопределенных основаниях, в качестве добровольного помощника главного инженера, разместили в оксидном цеху, где начальником был начинающий алкоголик и разгильдяй, товарищ Зубов. В очередной раз, сцепившись с ним по поводу дисциплины и порядка в цеху, Оля не выдержала, и накатала пространственную телегу директору, а копию в комсомольскую организацию завода. Директор вызывал ее к себе и требовал забрать заявление и решать свои проблемы с Зубовым в рабочем порядке, но она уперлась и нахально заявила, что ее никто не учил лечить пьяниц, и если вы, дескать, Павел Митрофанович, его взяли на работу, то вам и голову сушить, что с ним делать. Директор поскрипел зубами, затем сухо объявил что завтра, с Ленинграда приезжает Векшинский смотреть новую лампу. Добавив, что если смотрины пройдут не на должном уровне, то кто-то останется без премии, он отправил Олю готовить Лосева к завтрашнему визиту.

Векшинский Сергей Аркадьевич, был выходец из древнего казачьего и дворянского рода, закончил Петроградский Политехнический институт, он свободно владел несколькими языками – английским, немецким, французским. Судьба привела его на завод "Светлана", где он прошёл путь от завлабораторией до главного технолога и главного инженера завода. В лаборатории, располагавшейся на чердаке, которую называли "чердак Векшинского", и были заложены основы его научных достижений. Мало, кто знает, что понятие "вакуумная гигиена" введено было именно им. Он только что приехал из Америки с очередного этапа переговоров по закупке оборудования для производства электронных ламп.

С улыбкой выслушав объяснения Лосева и Оли в которых они хотели снять вину за сделанное открытие со своих плеч, он внимательно осмотрел их имитатор движения электронов, опытное производство новых ламп, поинтересовался их планами на будущее. Попросив всех сопровождающих разойтись по своим рабочим местам, он высказал пожелание в одиночестве пройтись по заводу и осмотреть все свежим взглядом. Тогда он сможет действительно улучшить технологические процессы, поскольку сможет заметить что-то, к чему все привыкли как к неизбежному злу.

Оля не удивилась когда он появился через несколько минут в лаборатории и попросил ее уделить ему немного времени.